Современное прошлое
Уровень отечественной реставрационной школы был традиционно высок, а методы проведения работ отличались разнообразием, что объяснялось особенностями страны. Как известно, в России живет множество этносов со своими культурными составляющими, народы пользуются различными материалами в создании архитектурных сооружений. К тому же климатические условия в стране таковы, что сооружения подвергаются различным природным «испытаниям»: перепадам температур, осадкам. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что на Россию постоянно нападали враги, уничтожавшие, часто целенаправленно, дорогие сердцу каждого россиянина объекты, среди которых и усадьба Ясная Поляна, и Петергоф, которые именно благодаря усилиям реставраторов полностью восстановлены в первозданном виде из пепла и руин.
О работе современных реставраторов мы беседуем с генеральным директором реставрационно-производственного предприятия «Таргет-цель», членом-корреспондентом академии архитектурного наследия Вячеславом Суслиным.
– Вячеслав Иванович, остался ли уровень отечественной реставрационной школы и поныне высоким?
– Опыт прошлых лет не утрачен. Он постоянно накапливается и успешно применяется в работах на памятниках истории и культуры нашего отечества.
В современной реставрационной практике наиболее распространены два основных метода: аналитический и синтетический.
Аналитический метод сложился во время проведения реставрационных работ на афинском акрополе. Принципы этого метода определены в Венецианской Хартии и сводятся к следующему: памятник – это исторический документ. Основная цель его реставрации – прочтение этого «документа», укрепление и сохранение его подлинных частей. Объем строительных работ при этом должен быть как можно меньше. Разборка подлинных частей исключается, все вновь добавленные элементы должны быть выделены. Изучаются детали и все последующие наслоения, имеющие отличающиеся от первоначального облика памятника стилистические особенности. А ценность всех поздних наслоений определяет специальная комиссия, которая решает, что оставить из поздних элементов в облике реставрируемого объекта.
Для памятников, разрушенных сравнительно недавно и имеющих национальное и мировое значение, применяется синтетический метод реставрации, при котором облик сооружения восстанавливается в ходе историко-архивных исследований, тщательного ознакомления с письменными источниками, даже косвенными. Внимательно изучаются аналоги, которые могут играть существенную роль в восстановлении деталей и элементов.
Особенности исторического процесса России в XX веке привели к значительному, а иногда и полному разрушению ценнейших памятников архитектуры. Поэтому, несмотря на виртуозное владение аналитическим методом, одной из особенностей российской реставрационной школы является громадный, по сравнению даже с ведущими европейскими школами, опыт применения синтетического метода. Иными словами, практика научного восстановления памятников с возвращением их прежнего целевого назначения, а иногда и перепрофилирования в музей. Примеры такого подхода– Храм Христа Спасителя, Казанский собор на Красной площади, Дворцовые комплексы пригородов Санкт-Петербурга.
К сожалению, есть памятники, реставрация которых проведена некачественно. На них осыпалась штукатурка, откололись куски лепнины.... Но это является не примером кризиса или утраты позиций реставрационной школы, а всего лишь недобросовестным подходом подрядчиков.
– Можно ли реставрацию отдать на откуп частным лицам, или государство должно присутствовать в этой сфере, например, в качестве контролера, регулятора, финансиста? Ведь частное лицо заинтересовано в выгоде. Не будет ли оно стремиться сделать дешево, и получится сердито?
– Производственные реставрационные организации на сегодня практически все являются частными. Но государство должно устанавливать правила игры. И не только в реставрации, кстати. Нигде в мире не существует правил, не устанавливаемых государством и не контролируемых им. Для добросовестных исполнителей контроль не страшен. В нашей области он есть и профессионально осуществляется со стороны государства.
А финансирование реставрационных работ может быть разным. В принципе, какая разница, откуда поступают деньги: от частного лица или государства? Главное, чтобы они шли на пользу памятнику.
Частные лицо не обязательно заинтересовано только в выгоде. Интерес такого лица может состоять и в восстановлении памятника в первозданном виде. Помимо финансовой может быть эстетическая выгода у человека, который дорожит историей, сохранением ее памятников.
К примеру, люди покупают предметы живописи и отдают реставраторам, платят большие деньги, требуя, чтобы работа была выполнена на высоком уровне. То же самое может быть с памятниками архитектуры.
Если реставрация выполнена на низком уровне, это идет от некачественного контроля со стороны государства. От этого никто не застрахован. Но, конечно, к недобросовестному исполнителю работ нужно принимать меры: штрафы, лишение лицензии. Он не выполнил правила, заранее оговоренные государством, не справился или не захотел справиться. Наша фирма работает на серьезных объектах, например, охраняемых не только государством (а все памятники находятся под его охраной), но и ЮНЕСКО, и мы чувствуем довольно серьезный контроль.
– В России началось бурное восстановление церквей, монастырей. Могут ли люди неверующие выполнять эту работу хорошо? Достаточно простого профессионализма, или нужно личностное отношение и понимание, какова значимость этих объектов для государства?
– Конечно, идеально было бы, если люди, работающие над восстановлением культовых памятников, были бы верующими, чтобы приступали к работе, получив благословение. Но это бывает не всегда
Но и случаи, когда иноверцы задействованы на православных памятниках, достаточно редки. Реставрационные работы требуют высокой квалификации, а у так называемых гастарбайтеров подобной подготовки нет.
– Есть ли у вас любимые материалы?
– Камень. Любовь к этому материалу у меня профессиональная. Реставрационными работами я занимаюсь с 1975 года. Начинал каменотесом, получил пятый квалификационный разряд. Камень я знаю и люблю работу с ним.
Говорят, мол, вот дерево – живой материал. Да, но и камень – живой природный материал. Другое дело, что некоторые породы камней формируются сотни миллионов лет, а дерево вырастает за несколько десятков лет. Зато сколько камень успевает накопить в себе свойств, пока становится тем, чем становится! Каждый имеет свою структуру и живет по-своему, чтобы увидеть его лучше, надо его знать, чувствовать.
Я прошел путь от рабочего до инженера, накопил опыт. Причем, опыт работы у меня такой: сначала сами опытные знания, а потом чтение учебников. У нас написано множество не только познавательных, но интересных книг. Взять академика Александра Евгеньевича Ферсмана, который написал больше тысячи научных и научно-популярных работ по геологии. Его называли «поэтом камня». Едва ли кто-то лучше него может сказать об этом материале: об отечественных карьерах, возможностях камня, перспективах. Он и его учитель – академик Владимир Вернадский – основали русскую геологическую школу, открыли целый ряд новых наук: геохимию, космохимию, будущую геотехнологию. Его работы помогают нам в работе над оформлением мраморных иконостасов, киотов, престолов, полов.
– Реставратор– это мастеровой или художник? Должен ли человек быть высокообразованным и знать культуру эпохи, над восстановлением объекта которой работает?
– В первую очередь реставратор – это человек, имеющий возможность и старающийся погрузиться в то время, к которому принадлежит объект, над которым трудится, к тому же с применением технологий и знаний строительных методик того временем. Он является мастеровым высочайшего класса, знающим технологические приемы разных веков. Он идет вслед за тем, что было создано, должен это максимально точно повторить, пусть и с творческим подходом. Однако излишняя фантазия здесь не желательна. Идеально даже применять те же технологии, что и века назад, материалы, изготовленные по старинным рецептам. То есть до тебя это уже делали. За то тебя и ценят, что ты умеешь воссоздать.
Реставратор получает готовый проект. Конечно, при работе на любом памятнике открываются вещи, которые не были учтены, и ты вносишь свои коррективы, но опять-таки с учетом эпохи, к которой принадлежит объект.
Реставратор обязательно должен знать историю культуры. Мы своих рабочих посылаем на курсы повышения квалификации в академию реставрации, где им читают лекции по истории архитектуры, о профессиональных приемах. По окончании курсов рабочий получает квалификационные документы. Одним из основополагающих условий реставрации является понимание человеком того, что он делает и для чего делает. Мы идем на эти затраты, потому что при наличии гуманитарных знаний профессионализм работающих резко повышается, в итоге окупается сторицей.
– Над какими объектами вам довелось работать?
– За 22 года существования предприятия их было немало. Прежде всего, назвал бы воссоздание одной из святынь государства российского – Красного крыльца в Московском Кремле, над которым мы работали в 1993-1994 годах. А весной 2008 года подготовили Красное крыльцо к церемонии инаугурации президента России Дмитрия Медведева.
С 1995 по 2000 год нам довелось работать над воссозданием храма Христа Спасителя. Нам было поручено делать весь резной каменный декор на фасаде храма и внутренних интерьерах.
Занимались реставрацией колокольни Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Последние несколько лет наша фирма является генподрядчиком музеев московского Кремля. Мы отреставрировали колокольню Ивана Великого и Успенскую звонницу, фасады Грановитой палаты, реставрировали Благовещенский собор, продолжаем реставрировать Архангельский и Успенский соборы.
Более десяти лет являлись генподрядчиками одного из крупнейших историко-архитектурных и природно-ландшафтных музеев-заповедников Москвы Коломенское. И об этой работе хочется сказать особо.
О том, какое значение придавалось реставрации этого музея под открытым небом, общая площадь которого составляет 390 га, говорит тот факт, что отдельным законом города Москвы от 12 марта 2003 года была утверждена «Долгосрочная целевая программа сохранения объектов историко-культурного наследия и развития.. музея -заповедника «Коломенское на 2003-2007 годы». Программой были определены исполнители и соисполнители, и наша фирма вошла в этот перечень.
В рамках реализации этой программы нами были проведены разнообразные работы. Так, мы отреставрировали церковь Вознесения, храм Усекновения главы Иоанна Предтечи, ансамбль Передних ворот, павильон 1825 года, домик Петра I. Воссозданы памятники деревянного зодчества. Такие, как Поваренная палата, башня Сумского острога, башня Братского острога, надвратная башня Николо-Корельского монастыря.
Также были выполнены работы по прокладке дренажной системы и дождевой канализации для отвода грунтовых вод от фундаментов памятников музея. Проведены рекультивация земель и благоустройство территорий, укрепление оползневых склонов. На территории музея– заповедника немало родников, какие-то из них были засыпаны, и нами проведен их каптаж.
Некоторые утраченные памятники были построены нами вновь. Это мельничный комплекс, пешеходный мост и мост для гужевого транспорта через реку Жужжа.
Провели мы и реконструкцию набережной реки Москвы на территории Коломенского, благоустроили прилегающие территории.
Это не полный перечень работ, выполненных нашей фирмой. Заказчики довольны работой, потому что главное для нас– профессионализм и честность на всех этапах: и в производственной части, и в финансовых отношениях. Важна четкость выполнения поставленной задачи, поэтому необходимо не допустить ни одного срыва намеченного срока, какие бы причины не возникали и как бы ни складывались обстоятельства.
– У артистов есть мечта сыграть ту или иную роль. А у вас есть желание отреставрировать тот или иной памятник?
Едва ли не каждый объект-памятник архитектуры, в воссоздании которых мы участвовали, это мечта профессионала. Простой перечень объектов – как список русских архитектурных шедевров, известных не только в нашей стране. Кремль, Коломенское, Храм Христа Спасителя. А последний из объектов, в реставрации которого мы принимали участие, это Морской собор во имя святителя Николая Чудотворца в Кронштадте. О таком объекте мы даже, честно признаюсь, не мечтали. Но нам было предложено, учитывая наши работы при воссоздании Храма Христа Спасителя, провести работы и на этом очень значимом для страны памятнике, которому в 2013 году исполняется 100 лет. Думаю, открытие собора после реставрации станет значимым для России событием. Два года мы работали, воссоздавая иконостас, престол из лазурита, кафедру проповедника, надпрестольную сень. Перечислять можно
долго.
– Реставрация – это призвание, работа или миссия?
– Это работа и призвание. Я с удовольствием хожу на работу. Мне интересно приступать к каждому последующему объекту. Идет постоянное развитие твоего профессионализма. Со временем обнаруживаешь, что лишь маленькую толику знал. Это и увлекательно: открывать новое.
Нам интересно было бы поработать и в других странах. Конечно, не своим делом никогда не займемся. Например, в китайской реставрации другие принципы, технологии, другие материалы. И реставрировать памятник китайской архитектуры мы не возьмемся. А вот над воссозданием православных храмов Харбина, к примеру, или в других странах– поработаем, если предложат.